Другие виды помощи зависимым

«Панацеи», конечно, нет, и было бы странно (и страшно), если бы выздоровление все сводилось к программе «12 шагов». Есть много людей, которые не ищут себя в этой довольно универсальной программе, а выбирают более специфичные пути, упомянем их здесь очень кратко:

Терапевтические сообщества — центры или общины по принципу «Дейтоп». Это интересная модель, в основе имеющая создание безопасной терапевтической среды, которая сама по себе является средством выздоровления от зависимости. Терапии там отводится вторая роль, и многие их достоинства и слабости будут видны при рассмотрении следующего вида — общин и обителей.

Община (или обитель, что то же самое) — это закрытое сообщество, возглавляемое одним или несколькими лидерами, устраивающими жизнь общины такой, как они считают правильным. Лидерами, как правило, являются выздоравливающие наркоманы и алкоголики, которые сами прошли такие общины, или сформировавшие определенный жизненный статус, поддерживающий их трезвость — и теперь передающие его другим. Достоинствами общины являются несомненный энтузиазм и харизматичность их лидеров, благие намерения всей общины и длительность пребывания в ней на фоне физической работы и порядка в жизни, что позволяет протрезветь и оглядеться практически любым наркоманам или алкоголикам. Это правильная и здоровая жизнь, созданная для тех, кто сам не может себе ее создать. Нередко эта деятельность благословляется Церковью, или просто Церковь активно участвует в жизни общины. Они редко бывают на самообеспечении, хотя к нему и стремятся, источником финансовых средств для поддержания существования общины становятся либо спонсоры.из числа участников общины, либо просто церковные дотации (последнее обычно для протестантских деноминаций). Посетителям общины обычно показывают хорошее хозяйство (пусть маленькое, но уже свое!), мирных и благодарных наркоманов и алкоголиков и строгого и патерналистски настроенного «хозяина» общины.

Недостатки общины очень серьезны. Как вы понимаете, исходные позиции для общин взяты из истории монастырей, но монастыри, в отличие от общин, ведомы Духом Святым и игумен — благословленный на это Церковью монах, строго заботящийся о собственной духовной дисциплине. Община же — светское заведение, и потому от личных качеств лидера, его мудрости и скромности и зависит все дело. Власть у лидера практически безграничная по принципу: «не нравится — уходи», и простирается на весьма личные области человеческого существования ее обитателей (например, крайне редкие семейные встречи, контроль содержания писем и т. д.) Лидер — «удельный князь в своей вотчине». Власть же всех, даже самых стойких людей портит, и бывают разнообразные злоупотребления: ложь, «потемкинские деревни», духовное насилие, травматический опыт у людей и отсутствие права на критику, абсолютная закрытость для мира вовне. Мне известны также общины, возглавляемые бывшими криминальными авторитетами, которые устроили в общине привычный для них «жесткий» способ жить. Все это, понятно, не имеет никакого отношения к выздоровлению, и никак им оправдано быть не может.

С другой стороны, я лично знаю людей, для которых община стала единственным путем выздоровления, притом что они пробовали и многие другие, и без сомнения, общины следует рассматривать поэтому как важное терапевтическое средство для выздоровления или, как минимум, выживания наркоманов и алкоголиков. Недостатки есть во всех центрах, и немалые.

Церковные программы. Церковь всегда, наверное, в своем социальном служении — а оно началось с самого рождения Церкви, — занималась алкоголиками и наркоманами. В России существовали церковные общества трезвости при монастырях и храмах, в которых верующие путем молитвы и поддержки церковной общины могли выздоравливать, одновременно воцерковляясь. Опыт этих обществ в России очень большой, и успехи этих обществ велики... но недостаточны. Духовный путь, который предлагался в этих обществах, состоял в покаянном отказе от пития и употребления наркотиков, но вот что церковная община могла предложить человеку в алкогольной или наркотической тяге, кроме общего: «молись»? Конечно, Бог может избавить человека и от тяги, и от зависимости, но Бог так устроил мир, чтобы исцеление приходило к людям как правило не чудом, а через других людей. В церковной общине, однако, делается акцент на то, что люди уходят от греха, и, значит, не имеют с ним ничего общего.

Покаяться и забыть, начать жизнь заново — вот обычный лозунг, а начать заново жизнь со старым организмом, жизненным опытом, восприятием и вообще болезнью наркомании и алкоголизма означает то же, что предложить человеку в параличе «молиться и уже ходить, оставить свои костыли, наконец». В евангельской истории такое случалось, но это требование чуда, а не надежда на него, и потому «не работает»: от Бога требовать мы ничего не можем. Вместо этого встречается довольно много «юношей и девушек с горящими очами», утверждающими в прелести, в самообольщении, что Бог освободил их от наркомании или алкоголизма, и что теперь весть об этом чудесном исцелении «силою Божьей» они несут дальше всем страждущим. Мне очень жаль этих людей, находящихся в миражах собственных мечтаний, автор которых известен. Отдающихся со всем своим восторгом в руки этого автора тот приведет обязательно к какому-нибудь ужасу, так уж этот лжец поступает со своими жертвами. Выздоровление — это тяжелая работа Бога и человека над его душой и жизнью, и мигом, от горячих слезных молитв она не делается.

Нередко бывает так, что под давлением не понимающего, что делает, духовника (не признающего алкоголизм и наркоманию болезнью души и тела) от человека требуют дать зарок не пить, есть даже специальный чин «отречения от пьянства», так кажется он называется, с призыванием в помощь многих святых, молитв им, Богородице и Господу. Это все то же искушение Господа Бога, которое является грехом, требование чуда! У человека нет средств сохранять трезвость, он дает в этом обещание Богу, надеясь, что ему поможет чудо. Финал понятен: человеку не хватает веры принять благодать, которая ему, конечно же подается — и когда он неизбежно срывается, тогда он страшный грешник, нарушивший обет Богу, и кроме огромного чувства вины от этого греха этот «замечательный» метод ему ничего не принес. Если же он терпит и не срывается, то жизнь его становится мучительной, и это не является выздоровлением, даже если он не пьет. Страшноватые игры с верой и тайной.

Если же церковная община или центр реабилитации имеют в виду покаяние как процесс перемены ума, метанойи (греч.) — тогда без сомнения, Господь поможет такому человеку в его путях выздоровления, и оно действительно совершается в Церкви — долгим трудом над собою. Такие люди обычно не хвалятся, и берегут это состояние ума. Церковным путем они идут практически к тем же целям, что и «шаговым», называя Бога Его именем и молясь Ему в благодатной помощи Церкви — и слава Богу. Таких, я думаю, не очень много, поскольку к этому церковному пути человек должен подойти, еще находясь в зависимости от вещества, чтобы над ним не было совершено духовного насилия — а это очень трудно. Человека можно позвать к Богу и Церкви, но нельзя заставить верить — даже под давлением обстоятельств. Этому можно возразить, что многие люди приходили к вере именно под давлением жизненных невзгод. Верно, но это они сами приходили, а не их приводили — отсюда и эффект. Это очень трудно, и помоги, Господи, всем усилиям Церкви в окормлении наших ребят. В конечном счете, путь церковный и программы «12 шагов» нередко сходятся. Один наш пациент сказал, что программа «12 шагов» — это церковный «детский сад», без которого «школа» Церкви была бы для него невозможна. Расцерковленная Америка породила программу «12 шагов», которая так точно легла в сознание расцерковленных русских алкоголиков и наркоманов именно по этой причине, и сейчас у нас есть путь.

Клубы и иные сообщества. Есть еще разнообразные клубы людей, которые хотят в общности единомышленников строить трезвую жизнь: «Семейные клубы трезвости», «Оптималист» (они же работающие по методу Шичко), и др. сообщества. Все они с разной степенью эффективности и разными рисками эксплуатируют всю ту же общность людей с похожим жизненным опытом и проблемами, которые сообща же и решаются. Ни психотерапии, и сколько-нибудь формализованного поведенческого блока у них нет, информационные материалы их часто недостоверны (лекции акад. Углова), они пользуются любыми авторитетами, в т.ч., к сожалению, и церковным, чтобы усиливать и пополнять свои ряды. Там есть опора на энтузиазм и, в некоторых случаях, «набатный колокол»: вставайте, люди русские, народ вымирает, всех споили враги и пр. Это несимпатичный для меня метод, но, наверное, они имеют право быть, коль скоро там люди живут трезво. «Семейные клубы», например, спокойная программа, где семьи зависимых собираются вместе, до 8 семей. Они делятся опытом и решают свои проблемы друг с другом. Выздоровление, конечно, может быть разным.